В тягостной луже городской суеты, где асфальт трескает под ногами прохожих, а в воздухе витает смешанный запах выхлопных газов и жареных каштанов, внезапно открывался мир иной, умиротворенный и вечный. Рядом с серым кварталом Санкт-Петербурга, на площади, едва согретой осенним солнцем, шаг за шагом вырастал винтажный маркет. Но это был не простой маркет, господствовал в нем дух вечного рок-н-ролльного бунтарства.
Она открыла дверь в магазин на углу улицы Рубинштейна, признаваясь самой себе, что это был лишь повод, чтобы еще раз почувствовать атмосферу давно минувших дней. Легкие такты "Звезды по имени Солнце" разносились по павазыму двору, приглашая на вечный концерт памяти Виктора Цоя. Здесь не было ни крика, ни шепота, только шорох виниловых пластинок, массовка винтажных кед и кожаных курток, которые магнитом тянули к себе меланхоликов и романтиков города.
На одном из прилавков сидевший старичок загонялся, перебирая пряди давно потускневших старопластин, время от времени вскидывая взгляд на небо, как будто в надежде увидеть там след от "ВиКтора". Здесь можно было найти все: выявленные куртки с логотипами культовых рок-групп, ретро-постеры с изображениями героя поколения, магнетические броши и даже самодельные мешочки с надписью "Цой жив".
Но не вещи привели сюда людей. Они пришли ради чувства единства, ради памяти, оставшейся на поверхности их вины, подобно незаживающей ране, и любви к музыке, которая продолжала греметь даже после последних аккордов. Винтажный маркет раскинулся как святыня рока, как мемориал ушедшей эпохи, как ода свободе и мечте. В каждом углу находилась история, возможно, забытая, но ни в коем случае не стертая.
Спустя часы, а может, вовсе и не часы, молодая женщина, держа в руках раритетный кассетный магнитофон, обнаруженный между двух старых кожаных курток, с трудом сдерживала слезы. Она снова и снова нажимала на кнопку “Play”, позволяя воспоминаниям охватить её с головой. В этот момент Маркет жил и дышал вместе с людьми, переливаясь призрачно-теплыми огоньками вечности, лица которых сверкали в ритме мелодий Цоя.
День становился вечер, а маркет все так же продолжал жить, как и живет в сердцах всех. Да, Цой жив. Живет в каждой ноте, в каждом куплете, в каждом взгляде и в каждом сердце. Винтажный маркет на площади оказался для всех символом чего-то большего, нежели просто день памяти. Это была героическая ода в ритме легенды, которая, казалось, никому не подчиняется, живет, вдохновляет и зовет следовать мечте, если даже придется петь одинокую песнь старого магнита.